«Что за дивное чувство. Чувство свободы, да? Возможно. В воздухе чувствуешь себя по-настоящему свободным, словно птица, даже если ты находишься в самолёте. Даже если знаешь, что принадлежишь кому-то, что живёшь в клетке… Но кто запрещал мечтать? Пока закона о запрете погружаться в свои сказочные мысли никто не издал, и, пожалуй, никогда такого не случится. Хотя кто знает, время-то идёт. Сверху всё кажется таким маленьким. Чересчур маленьким. Когда ты успел так быстро вырасти? Ты пролетаешь над городом, смотря на него сверху, даже с капелькой надменности и превосходства. Он внизу, а ты летаешь и знаешь, что он никогда не превзойдёт тебя. Никогда. Такое прекрасное чувство. Не хочется, чтобы оно кончалось. Внизу проплывают реки огней, но ты не придаёшь этому особого внимания. Ты смотришь вдаль. Разглядываешь причудливые густые облака, быстро проплывающие мимо тебя. Солнце садится, окрашивая небо апельсиново-кровавыми цветами. Так прекрасно. Ты летишь, внутри всё переворачивается с ног на голову, вызывая противоречивые чувства. Но это скорее приятно, чем больно, да? Что может быть больнее боли? Ха, смешно».
Самолёт приземляется в одном из аэропортов Токио, когда небо уже почти приобрело тёмно-синий оттенок, поблёскивая и дразня яркими точками. А ему так не хотелось приземляться. Увы, но летать могут только те, у кого есть крылья, а ему их сломали. Мальчишка забирает свой небольшой багаж, направляясь в сторону выхода из огромного здания. Шумно, пожалуй, даже слишком шумно. Ему это не нравится. Он кривит свой курносый носик, выходя на свежий, хотя не очень-то и верится, воздух. Тут немного тише, но всё же. Много кто кричит, призывая обратить своё бесценное внимание какую-то Люси; дети хныкают, прося купить своих мам и пап мороженное; собаки лают, прося о помощи выбраться из «душных» клеток. На устах Акиры усмешка. По его мнению, они все жалко выглядят, но ему на них абсолютно наплевать. Нет смысла с ними заводить знакомство. Просто глупо. Он подходит к месту парковки, ловит взглядом стоящее одинокое такси. Мимо проносятся сумасшедшие водители, стараясь обогнать «соперника» в лице других таких же «Шумахеров». В ушах звенит, перед глазами пыль. Парень подходит ближе к машине, привлёкшей его внимание, бесцеремонно открывает заднюю дверь, погружается в салон приятных цветов, захлопывает дверь. Некоторое время он молчит, наслаждаясь тишиной. Он отгородился от этого мира, скрылся в машине. Водителя такси невозможно было разглядеть в темноте, да ему и особо не надо было этого делать.
- Женская школа «Нуар», пожалуйста. – тихо, даже чуть хрипловато вымолвил он, но водитель его услышал. Мальчик в этом был уверен. Ну вот, теперь можно расслабиться и позабыть о свободе, которую далеко не каждому довелось познать. Теперь он будет всё больше и больше ощущать клетку вокруг себя. Канарейку решили завести? Не дождётесь.

«И вновь не замечаешь ничего вокруг себя. Не обращать внимания на окружающий мир ты уже давно научился и привык к этому. Лишь глаза «перебегают» с одной рекламы телефона на следующую; с одной афиши на другую; с названий магазинов на тёмные фигурки людей. На твоём лице играют шальные огоньки, даже, несмотря на то, что стёкла в машине тонированные. Вот тут кожа светло-розовая, но в следующий момент она тёмно-красная, ещё через секунду синя. И так со всеми цветами радуги. Тебе иногда хочется «жить в чёрно-белом кино». Надоел этот перелив красок, надоели эти счастливые улыбающиеся лица. Ты уже и позабыл, что всего лишь несколько минут назад был свободен. Это чувство прошло как дурной сон, о котором и не вспомнишь больше никогда. Так всегда бывает. Жизнь даёт насладиться тем, чего тебе действительно не хватает, но она так же безжалостно отбирает так щедро подаренное тебе. Жизнь – игра, и кто-то, стоящий выше тебя, играет с тобой, водя за ниточки по этому небольшой голубому миру, заставляя страдать и ронять на землю горячие солёные капли влаги. На твоём лице застыло какое-то неопределённое чувство: то ли тебе всё равно, что происходит, то ли ты просто устал, медленно погружаясь в болото собственных чувств и мыслей».
Мальчик смотрит, но не видит. Слышит, но не слушает. Такое отрешённое состояние у него бывает не часто, но бывает. И сейчас как раз один из таких переломных моментов, когда душа хочет счастья и свободы, но это грешное тело не может позволить ей такую роскошь. Акира начинает понимать, что что-то не так лишь тогда, когда машина останавливается, а вокруг становится темнее тёмного. Сразу удивление в его глазах, непонимание происходящего. Что же произошло? Почему вдруг за одно мгновение, за которым он не успел проследить, вдруг весь свет исчез? А, ладно. Сейчас не до паники или волнений. Просто не хочется. Он устал. Морально. Настолько устал, что мозг не отдаёт команд реагировать на такие пустяки, как неожиданная остановка и отсутствие шума за окнами. Мальчишка переводит взгляд на водителя. Тот говорит, что они заблудились. Ну и пусть. Ему совершенно не хочется сидеть в душной и такой порочной школе, как школа «Нуар». Давненько он не был на природе. Среди этой шумной тишины деревьев, шелестящей свежестью травы…
Что-то тёплое ложится на его колени. До Аки не долго доходит, кто это может быть. Дёргаться мальчик не собирается, ведь понимает, что водитель всего-навсего ищет карту, дабы выехать отсюда. Но мальчик понимает, что в такой темноте разглядеть в этой чаще ничего невозможно. Ну да ладно.
Становится как-то… неловко, что ли. Непривычно чувствовать у себя на коленях тепло, хоть и случайное. Но это как-то успокаивает. Водитель вернулся в своё «нормальное» положение, то есть на своё сидение, стал разбираться с картой, явно не понимая, где они сейчас застряли. Мальчишка молчит. Что тут можно сказать? Но сказать что-то всё-таки надо.
- М… То есть, вы хотите сказать, что мы здесь пробудем до утра? – практически безразличным, но с какой-то капельной надежды и заинтересованности, тоном спрашивает он. Это первое, что пришло ему в голову. Он попытался разглядеть силуэт водителя, но все попытки оказались безуспешными. Видеть в темноте он пока что не мог, да и не горел желанием.

«Тебе всё равно? Нет, это не так. Просто выглядишь ты безразличным. Но вот что на самом деле творится у тебя внутри? Ты и сам ответа не знаешь. Не можешь разобраться. Но одно знаешь точно: ты рад. Безумно рад. Рад тому, что ночь проведёшь не в здании школы для девушек, а практически на открытом воздухе. Сможешь ещё разок почувствовать свободу. Ха. Даже немного смешно. Забавно. В последнее время тебе везёт, но когда-нибудь это везение закончится, и ты не выберешься из золотой клетки. Будешь служить кому-то. Но не имеет значения кому. Наслаждайся. Наслаждайся этими моментами, ведь вскоре ты о них даже и не вспомнишь, такими ничтожно маленькими они будут тебе казаться. И ты будешь себя жалеть. Совсем немного, но всё же. Будешь проклинать тот день, когда «появился на свет». Если это так можно назвать. Человек из пробирки? Или вовсе не человек? Силиконовое существо. Вот ты кто. Но об этом не многие знают, поэтому знай своё место, ничтожная марионетка судьбы».
За окном темно. Слышны крики каких-то птиц, но каких разобрать практически невозможно. Он как будто не здесь. Здесь и не здесь, странно звучит. И очень глупо. Но так оно и есть. И в последнее время он в таком состоянии частенько. Вновь отрешённое состояние. Но от этого совсем не противно, как раньше бывало. Даже несколько приятно.
Загорелся свет, призывая мальчишку спуститься с облаков на землю, в лес, в машину. Он зажмурился от яркого и внезапного «солнца», но глаза вскоре привыкли к освещению, поэтому Аки беспрепятственно открыл их. Всё вокруг сразу преобразилось. За окнами стало совсем черно, но здесь, в салоне автомобиля, был ясный солнечный день. Стало почему-то тепло, но не физически. Хотя паренёк практически чувствовал это тепло на своей бледной практически молочной коже. Водителя не было внутри, значит он снаружи. В нос бил ненавязчивый свежий запах леса: хвойных деревьев, цветущих цветов, сочной травы. Запах дурманил, заставляя ещё больше расслабиться в своих мягких и ароматных «лапах». Неужели время так быстро прошло? А он и не заметил. Водитель вновь был на своём сидении. Явно разузнал, где они находятся, но почему спешить убраться отсюда не стал. Спешить некуда. Уже.
- Хм… – мальчишка усмехнулся. Но усмешка получилась не как обычно – злорадной и надменной, а какой-то по-своему доброй и понимающей. - Я не против остаться здесь на ночь. Всё лучше, чем гнить в какой-то школе для девушек. – хотя у него и не было выбора. И он был этому рад, хоть и не показывал этого.
Слова ушли в никуда. Они были лишними. Хотелось просто посидеть, подумать о чём-то возвышенном, вновь стать ценителем тонкой красоты и пафосной вульгарщины. К этому прибавить ещё критику к внешнему миру, вновь считать его несовершенным и чересчур пошлым. Таков он – Акира.
«Ты и не заметил, как смотришь ему в глаза. А ведь что-то в нём есть, не правда ли? Он кажется таким же необычным, как и ты. Что тебя в нём привлекло, а? Он же всего лишь водитель какого-то такси. И всё, какой-то он не обычный. Ты, наконец, смог его нормально разглядеть, не так ли? Кажется, он старше тебя. Но как считать года, если ты существо, которому от роду четыре года, а выглядишь на шестнадцать? Ладно, не заморачивайся по этому поводу. Не всё ли равно сейчас? Вы друг другу понравились, что будет дальше, Акира? Дружба? Навряд ли. Что-то большее? Кто знает, но кто сможет полюбить тебя, а?»

«Давно такого не было, да? Тебе кто-то понравился, и ты даже не пытаешься этого отрицать. Люди тебе всегда не нравились, ведь так? Вместо того, чтобы родиться нормальным человеком, тебя создали из пробирки. Ты не человек, но похож на него как две капли воды. До чего же дошла наука».
Глаза… Они пленили его. У них такой необычный цвет, он давно таких не видел. При таком тусклом свете они кажутся темнее, чем есть на самом деле. Тёмно-апельсиновые. Но изредка в них проблёскивает лимон своим ярким жёлтым светом. Акира просто уверен, что днём они намного светлее и ярче, даже могут ослепить.
«Ты даже не можешь отвести взгляд, чтобы рассмотреть его всего. Тебя он так притянул? Я знаю, ты пытаешься заглянуть к нему внутрь. Ты просто знаешь, что он не такой, как все остальные люди, которых ты повидал на этом свете. Хотя, этот мир светом назвать очень трудно… Не думаю, что ты умеешь читать прошлое по глазам, но делаешь вид, что очень хорошо понимаешь этого человека. Ох, ну и странный ты, Аки».
Он как будто заснул, погрузившись в пучину этих солнечно-закатных глаз. Тем временем незнакомец, который составит ему компанию до ближайшего утра, разглядывал его лицо. М? Мальчишка немного смущён? Такое с ним в первый раз. Ничьи глаза, так упорно и изучающее рассматривающие его, никогда не заставляли появляться румянец на его щеках. Но сейчас, видать, совершенно иная обстановка. И этот парень сильно отличался от других своих «сородичей».
Свет немного потускнел. Значит, лампочка работать вечно не может. Скоро они вновь погрузятся кромешную темноту, но так даже лучше. Водитель оторвался от «изучения» мальчика посмотреть, что всё-таки случилось. Как показалось Акире, он так и не нашёл ответа, а всего лишь привёл спинку кресла, в котором сидел, в лежачее положение. Так же он хотел поступить с креслом мальчишки. Пододвинувшись к пареньку ближе, он стал дёргать ручку, но та никак не хотела поддаваться. Водителю пришлось накланяться к другому боку, вновь дотрагиваясь телом до колен Аки. Кресло резко опустилось. Мальчик, не ожидавший этого, резко повалился назад, при этом глаза его расширились от удивления и даже непонимания происходящего. Сразу стало тяжелее в плечах. Водитель оказался над ним, рдея от смущения. И вновь они встретились взглядами, и вновь оторваться нет сил.
- А чем вы ещё предлагаете заниматься? – вспомнив про вопрос парня, ответил мальчишка. Конечно, это был не ответ, но он не нашёлся, что сказать, а сказать ведь что-то надо было, чтобы разрядить обстановку. Мальчик нервно вздохнул, приоткрыв ротик. Или это порыв воздуха, вышедший из его уст, был таким сильным, или просто их лица находились очень близко друг к другу, но чёлка парня, нависавшего над ним, поколыхалась. Акира слегка прикрыл глаза. Рот его до сих пор был немного приоткрыт. Пареньку показалось, что губы его пересохли, поэтому он облизал их. Очень медленно. Боялся пораниться, что ли? Нет, просто так получилось. Он не хотел делать резких движений, чтобы не спугнуть парня. Ксо… Что это со мной?..

«Тебя едят. Пожирают. Ты знал, что есть глазами можно? Нет? Теперь знаешь, потому что именно это с тобой и делают. Но тебе не больно, я знаю. С тобой такого не было, но тебе приятно. Хочешь испытать на собственной шкуре, что значит «быть съеденным заживо». Думаешь, это прекрасно? Мне кажется, ты прав. Но прекрасно не для всех. Вернее для всех, кроме вас двоих. Наслаждайтесь друг другом, ведь это только начало. И ты не сможешь отрицать того, что тебе нравится происходящее, и ты даже немного рад, что сел именно в это одиноко такси».
Он медленно опустил веки, задержав их в этом положении на несколько секунд дольше, чем при обычном моргании. В это время сердце начинает стучать сильнее, давая понять существу о своём волнении. Но Акира его как будто не слышит, хотя и чувствует. Просто это не слишком для него важно в этот момент. Вновь открыл свои прекрасные аквамариновые очи, и тут же взглядом встретился с его глазами. Зрачки как у кошки. Очень интересно и необычно для обычного человека. Хотя кто сказал, что он обычный? Для существа он был по-своему необычен. Мальчишке казалось, что он смог бы его узнать в десятитысячной толпе. А ведь действительно смог бы. Его способности во много раз превосходят человеческие.
В один момент стало как-то тяжелее. Ну, понятно, на него бесцеремонно залезли. Но это почему-то ничуть не смутило и даже не разозлило Акиру. Всё это ему нравится? Возможно. В следующий момент руки зажаты над головой. Не пошевелить, сильная хватка. Чувствует себя схваченным акулой… На губах чувствует чужое дыхание, оно обжигает. Перед глазами видит лишь яркие кошачьи глаза, больше ничего. Они так близко… Далее прикосновение к губам. Чужой язык такой горячий… В следующий момент его губа уже прокушена, но боли он совершенно не чувствует. Лишь приятные волны расслабления, расходящиеся по всему телу от места укуса. Привкус крови во рту. Мальчик вновь прикрывает глаза. Руки сжимают ещё крепче. От этого мальчишка чуть выгибает спину, и их тела соприкасаются. По телу от этого прикосновения прошелся разряд электричества. Аки вздрогнул, открывая рот ещё больше. Нервно вдыхает запах своего соблазнителя. Высовывает наружу язык, слизывая с губы свою собственную кровь, после проводит им по губам парня. Эти действия вызывают уйму эмоций, он даже не может понять, что сейчас внутри им управляет. Управляет его телом… Может, желание и влечение? Возможно. Может, эти два чувства вперемешку со страстью… У мальчика даже и в мыслях не было сопротивляться, самому же такой поворот событий нравится, и отступать сейчас некуда, даже если бы было желание…

«Ты на дне океана. Вокруг темно, а главное мокро. Лишь где-то в вышине виднеются просветы солнца. Оно далеко. Слишком далеко оно было и на поверхности, а вот сейчас и подавно. Но тебе всё равно. Тебя едят. Заживо. Но ты не чувствуешь боли, впрочем, как и всегда. Ты просто подчиняешься, решая «плыть по течению судьбы». Тебя едят медленно, но ты чувствуешь, что сил сопротивляться нет. Это реальность. Так постоянно бывает в жизни. «Убивай, или убьют тебя» Таково главное правило этого странного и безжалостного мира, который играет с тобой как со своей куклой на ниточках».
Он возбуждён. Внутри всё горит от его прикосновений. Надо же, как он быстро завёлся, такого раньше не было. Да и, мальчик уже практически забыл, что это такое – наслаждение. Судьба часто преподносила ему такие «подарки», как невезение, или ещё что похуже. Каждый день – как чёрный день. Но сейчас было всё не так. Ему сделали действительно отличный подарок, которому Акира был рад.
И вот он уже остался без футболки. Его так проворно и быстро оставили без этой такой ненужной в этот момент вещи, что он даже и не заметил. Но не это главное. Чувствует на бёдрах горячие руки, в джинсах всё теснее, но и не ему одному. К его паху упирается чужое «существо», ищущее свободы. На устах мальчишка появляется еле заметная довольная улыбка. На губах он чувствует чужое дыхание, чувствует прикосновение его губ, и шёпот. И их губы на мгновение сплетаются, но тут же чужие отстраняются, опускаясь ниже, к шее. Влажные поцелуи, опускающиеся всё ниже и ниже, оставившие нежную кожу на шее «гореть», заставляют сердце биться о рёбра ещё быстрее, при этом учащая дыхание. Воздуха как будто не хватает, хотя и в салоне витает свежий запах леса. Слабый ветерок уже не в силах охлаждать два разгоряченных тела, две сгорающие в друг друге души.
Прикосновение к соскам окончательно сносит крышу Аки. Теперь-то уж он ни в чём не сомневается, готов на всё. Ему так кажется, но так  есть. Тело мальчика вновь выгибается дугой, тем самым, подставляясь под прикосновения руки и умелого языка. Тихо отворилась вторая дверь, слегка полегчало. Ветерок стал трепать его светлые волосы, но тело так же продолжало гореть. Катастрофически не хватает воды, пересохло в горле.
- Ммм… – мальчик не выдержал, изо рта, обрамленого слегка припухшими розовыми губами, вырвался тихий стон. Он не смог его сдержать, но надобности в этом и не было. И вот уже вновь он чувствует горячее дыхание на своём лице, и вновь этот тихий шёпот.
- Согласен… – тихо выдыхает он прямо в губы парню. Уже освобождёнными из пленами руками, он замечает это только сейчас, Акира обхватывает шею парня, прижимая его ещё ближе к себе, хотя ближе уже практически некуда. Эта телесная близость заставляет хотеть большего, гораздо большего. Одежда мешает. И сейчас хочется выразить своё «хорошее» мнение о том, кто вообще придумал носить одежду. Вновь этого человека хочется убить за такую бредовую идею… Мальчик впивается в его губы поцелуем. Таким «голодным» и страстным, таким долгожданным. Бесцеремонно проникает в чужой горячий и влажный рот своим проворным язычком, проводит ним по нёбу, по кромке верхних зубов, находит чужой язык, «завязывает» с ним битву. «И это твоё согласие, Акира»…