Лаборатория. ----->

М?.. Что происходит? А… Голова раскалывается… Ничего не вижу… Почему так душно и тесно? Иногда нам просто не хватает того, что мы можем чувствовать окружающий мир своим телом, простыми прикосновениями. Тогда мы открываем глаза. Но, открыв глаза, мы можем видеть только две вещи: свет или тьму. И то и другое не всегда подходит нам. Так же и сейчас. Юноша, открывший глаза, не увидел ничего. Может, он ослеп? Да нет. Просто сейчас не было разницы, открыты у него глаза или закрыты. Это даже не зависело от природы, день сейчас или ночь. Просто потому, что он находился в какой-то деревянной штуке, похожей на большую коробку. Да, так и есть. Это коробка, в которую его поместили. Зачем, спросите вы?
Ах, да… Совсем забыл. Меня же отправили к моему новому хозяину, в какую-то школу. Вы совершенно правы. Этот юноша – никто иной, как силиконовое существо. Один из первых, созданных людьми. А зачем его создали? Чтобы жить вечно на радость людям, для их развлечения. Служить им? Может быть.
Душно, как же душно. Тесно. Когда же меня выпустят? Не хочу тут сидеть один, мне скучно. Надоело… Интересно, сколько я провёл в этой коробке? М… Даже представить себе не могу. Отправили сюда в коробке… Пф… Я же всё-таки живой. Или… Нет? Сколько раз мальчишка приходил к этому вопросу, но ему так и не сказали ответа. Что-то типа «найди ответ сам, ты уже не маленький». Не маленький? Ему всего четыре года. Для людей это малый срок, но в свои четыре года он выглядит как шестнадцатилетний парень. Человек. Но нет. Существо, причем силиконовое. Он – ребёнок пробирки. У него нет матери, нет отца. Что он должен был чувствовать, когда появился на свет? А ведь первым его вопросом был: «Кто я?» Конечно, ему дали ответ. Все четыре года своей «жизни» его учили жить. Как живёт человек. Учили как вести себя с человеком. Учили всему, и вот пришло его время.
Теперь он будет принадлежать кому-то. Игрушка. Но не простая. Чувствует. Живёт. Не знает, что будет дальше. Не знает даже, кто его хозяин.
Акира опустился на пол ящика, прижав колени к груди. Тяжело и шумно вздохнув, он приготовился ко всему, что сейчас может произойти. Главное, чтобы его наконец выпустили отсюда.

Жаль, что силиконовые существа не могут видеть сквозь предметы. Хоть они и были усовершенствованы, могли гораздо больше чем люди, но, увы, видеть сквозь стены они ещё не могли. А как хотелось узнать, что там творится. Он слышит голоса. Чьи же? Там много людей, которые тащат ящик куда-то. При этом они издавали столько лишних и в то же время смешных звуков, что Акира даже невольно улыбался. В эти моменты мальчишка думал, какие же люди забавные создания на самом деле. Пытаются казаться взрослыми и серьёзными, но это у них не всегда получается. И вообще, что плохого в том, чтобы быть ребёнком? Жить беззаботно и весело, не о чём не заботясь…
Через несколько минут кряхтение и тяжёлые вздохи служащих за стеной прекратилось. Вероятно, его уже доставили туда, куда надо. Но тут вновь послышались голоса. На этот раз появился новый, не знакомый, мужской. Мужчина? Неужели, он хозяин? Они ведь обо мне говорят. Дыхание паренька участилось, захотелось узнать, какой он. Захотелось поскорее выбраться из этого «панциря», скрывающего его от всего мира.
Наконец, голоса стихли, послышался топот множества ног, хлопок двери. Вот, сейчас его выпустят отсюда, спустя такое долгое время. Никогда не думал, что придётся кому-то служить. Но всё же, меня к этому готовили. С самого первого дня моей «жизни».
В замок вставили ключ, повернули несколько раз. Заняло это немного времени, но мальчику показалось, что целую вечность. И ещё казалось, что его никогда отсюда не выпустят. Но нет. «Дверь» ящика медленно отворилась. Глаза, зрачки которых были до невозможности расширены, ослепили солнечные лучи. Послышалось пение птиц за окном. Даже казалось, что пахло чем-то сладким… ванилью.
Акира довольно улыбнулся, прикрыв на мгновение глаза. Надо же, в последний раз я видел солнце зимой. Когда было холодно. Но уже весна, так быстро прошло время… Открыв глаза, паренёк только сейчас увидел перед собой человека, наблюдающего за ним. Оглядев его с ног до головы, мальчик ещё раз улыбнулся.
- Здравствуйте. Я – Акира, ваше существо. С этой минуты. – проговорив это слегка охрипшим голоском, он поднялся на ноги и вышел из своей «норки». Вдохнув полной грудью, он стал осматривать помещение, в котором находился. Похоже, это его комната… Интересно.

Улыбка с лица мальчишки плавно сходила. «Поулыбался и хватит». Но всё же, ему было приятно вновь видеть всё то, чего он не видел очень долгий период. Ну, во всяком случае, ему так казалось. День за окном был в самом разгаре. Солнце нещадно палило, но даже, несмотря на этот факт, было прохладно. Птицы пели и радовались весне. С улицы доносились голоса людей, вполне вероятно, что они принадлежали учащимся этой школы.
Переведя, наконец, свой взгляд на своего нового хозяина, мальчишка вновь стал его осматривать, даже изучать. В какой-то степени, даже понять, что у него на уме. Засунув руки в карманы джинсов, паренёк приметил, что его новый хозяин довольно таки холодный человек. Но и это не пугало. Про характер Акиры вообще нужно молчать. Даже, несмотря на то, что он рождён в пробирке, и, как правило, должен тупо служить человеку, не чувствуя боли, даже несмотря на это, он довольно таки эмоционален. Конечно, у него были мысли о том, что он тоже «человек», что должен быть независимым, что должен бороться за право существовать, никому не подчиняясь… Он обо всём этом думал. Было время на это. Но сама мысль о том, что он может остаться один, сводила его сума. Останься он один, он будет просто существовать, а зачем жить, если не для кого? Человек родился в одиночестве и умрёт в одиночестве. Но ведь не сказано же, что он должен прожить жизнь в одиночестве.
Прочитав на листке бумаги «примечание», его хозяин полностью переключил своё внимание на мальчика. Прозвучал вопрос, который задавали ему многие. Акира даже невольно улыбнулся, но уже не так широко, как немного раньше.
- Нас? Нас пока не много, но это скоро исправят. – паренёк смотрел в глаза хозяину, в его глаза цвета крови. Пауза затягивалась, тишина давила со всех сторон. Её нарушали только звонкие голоса, доносившиеся с улицы. Если меня привезли сюда, чтобы молчать, то будет скучно… Очень скучно. Чтобы занять себя как-то, мальчик стал рассматривать комнату, в которой будет теперь жить. Его же не выгонят на улицу, он надеялся на это… Акира уже чуть ли не зевал , как тут его хозяин вновь заговорил. Он сказал, что скоро придёт. Пф… Ну вот, не успел я вылезти из ящика, как меня тут же снова оставляют одного.
- Хорошо. – а что он мог ещё сказать? Да и что ему ещё оставалось делать? Когда дверь за парнем захлопнулась, мальчишка шумно вздохнул и опустился в кресло, находившееся рядом с ним. Взяв с журнального столика первый попавшийся журнал, он стал листать страницы, совершенно не вглядываясь в лица, напечатанные на них.

Отредактировано Sarina (2009-05-28 14:16:50)

За окном вечерело, но голоса, доносившиеся с улицы, не умолкали ни на минуту. От этих звонких голосков девчонок, вероятно, учащихся здесь, уже в ушах и в голове звенело. Хорошо им, наверно. Сейчас дышат свежим воздухом, хотя сомневаюсь, что в этом городе воздух такой же свежий, как в хвойном лесу… Но, зато они свободны. Иногда я им даже завидую… Иметь друзей – это же так… весело. Мальчишка, сидящий в кресле вот уже несколько часов, с неохотой перелистывал страницы надоевших пёстрых журналов, периодически поглядывая то на часы, висящие на стене, то в окно. Иногда Акира даже вставал с кресла, разминал затекавшие ноги, подходил к окну. Прислушивался к девичьим голосам, от них узнавал много новостей, но ему было скучно. Надоело сидеть и ничего не делать. Хотелось уйти, развеяться, даже в какой-то степени повеселиться. Но выйти из комнаты он не мог. Запер, как птицу в клетке… Только я выбрался из своей железной клетки, как меня вновь посадили в неё. Только на этот раз она просторней и больше, даже окна имеются… Но это меня никак не спасает, не буду же я выпрыгивать из него. А что ему ещё оставалось делать? Только вести беседу либо с самим собой, либо с предметами мебели, коей тут насчитывалось не так уж много. Но он пока не сходил с ума, так что ограничивался «разговором» с собственными мыслями.
Мальчик вновь вернулся в «своё» кресло. Расположился в нём поудобнее, чуть ли не лежа в нём, благо, ему это удалось. Кресло было довольно большим, так что мальчик чуть ли не тонул в нём. Не хватало только подушки и одеяла, а ещё чего-нибудь сладенького и чего-нибудь тёпленького выпить. Тогда можно было бы со спокойной душой заснуть, но спать не хотелось вообще. Он выспался. На долгое время. Акира взял со столика очередной глянцевый журнал, стал со скучающей и совершенно безразличной миной разглядывать его, медленно перелистывая страницы и даже не вдумываясь в смысл разнообразных по величине и цвету заголовков. Даже мысли не посещали его голову, хотя обычно отбиться от них не удавалось. Они как рой пчёл кружили в его голове, как будто над мёдом. Но тут тишину в комнате нарушил странный звук. Мальчишке он показался слишком громким. Он тут же повернулся в сторону двери. Возвращается? Как мальчик и подумал, этот звук был вставляемого ключа в дверь. Замок щёлкнул, и в комнату вошёл её хозяин, да и не только её. Выглядел он… опустошённым что ли. Как будто из него выкачали все соки, во всяком случае, так показалось Акире. Возвращение блудного сына… Мальчишка улыбнулся своей мысли, она его немного рассмешила. Казалось, Бейонд совершенно не замечает своё существо, хотя, так оно и было. Мальчик всё это время следил за ним, за его действия. Следил до тех пор, пока его хозяин не опустился в кресло, находящееся напротив кресла мальчишки. В руках хозяина была открытая банка джема. Я тоже люблю сладкое… Он меня дразнит. Акира даже немного разозлился, нахмурив бровки, но через несколько секунд эта «гримаса» исчезла. У него появился ко мне интерес? Не может быть… С крупицей иронии подумал мальчишка. Странный вопрос. Не думаю, что я отвечу именно то, что он от меня ждёт. Не думаю, что я вообще его правильно понял.
- Я уже привык. Да и с самого начала своей «жизни» у меня не было отвращения к себе, хоть со мной и обращались... ужасно. Какой есть, такой есть, ничего же не изменить. Конечно, я могу зажить своей жизнью, совсем как настоящий человек. Но… Не хочу быть как все. И знаю, сейчас я кажусь вам жалким и «неживым». Ненастоящим. Но меня это, почему-то, не волнует. У вас есть своё мнение, и вы имеете на него полное право. – произнёс он чуть громче, чем его хозяин. Хотелось выговориться, вот он это и сделал. «Размял язык». Что-то я разболтался… Вот что значит: сидеть одному в практически пустой комнате на протяжении нескольких часов.

Мальчишка отвёл взгляд в сторону, в который уже раз посмотрев в окно. Время как будто остановилось. Не хотелось думать о том, что сидящий перед ним человек ест джем. Сладкое. Всегда оно было слабостью Акиры. Он часто задавал себе вопрос: «И как его могли сделать таким несовершенным?» Он ведь мог «продаться» любому за обычную шоколадку, хотя, это грубо сказано. Тем более он давно ничего не ел, но чувство голода пока не испытывал. Какой же он нудный. И настроение, похоже, ему испортили… Пф… Надо было со мной остаться, а не с другими лясы точить.
-Наглая ложь... Хочешь показать себя сильным? У тебя этого не получилось... Жаль, что ко всем вашим сверхспособностям не прибавили умения красиво врать. Неужели тебя никогда не хотелось быть обычным мальчиком, играть во дворе в футбол и другие игры, а не гнить всё это время в лаборатории? Неужели ты никогда не хотел почувствовать тепло материнской любви, а не наплевательское отношение разных профессоров? Ха... То, что ты сейчас заявил здесь, это всё полный бред.
Как же ты зол, хоть и не показываешь этого… Я боюсь представить, что может быть дальше. Акира улыбнулся самой милой улыбкой, на которую только был способен. Он медленно повернул голову в сторону своего собеседника, долго смотрел на него, во всяком случае, мальчику так показалось, пока хозяин не добавил к своей речи ещё фразу. Бейонд поднял голову и их взгляды встретились. Как будто гром среди ясного неба… Хотя, глаза Акиры… смеялись, можно даже так сказать. У него поднялось настроение. Мальчик игриво наклонил голову набок, словно маленький ребёнок. Улыбка с его пухленьких губ не сходила.
-И даже не думай говорить мне, что эти самые профессора, испытывали к тебе какие-то чувства. Поверь мне... Сейчас я вижу тебя насквозь...
- Возможно, мне когда-то и хотелось быть обычным ребёнком, а всё потому, что я хотел почувствовать каково это – быть человеком. Не из-за того, что мне хотелось ласки и тепла, нет. Просто хотелось понять, что чувствует человек, не более. Но мне это не удалось, и я ни капельки не жалею об этом. Жалел бы, если бы чувствовал это когда-нибудь, тогда бы мне хотелось этого ещё и ещё… – мальчишка говорил это с добродушной улыбкой, совершенно без каких-либо долек злобы или презрения, как это обычно было. Хочу его вывести из себя. Ради интереса. Мне кажется, в гневе он прекрасен. Что же из моих попыток получится?..
- Я и не сомневаюсь, что вы видите меня насквозь, это мне даже на руку… – мальчик загадочно окончил свою речь, не сводя взгляда со своего собеседника, находящегося явно не в духе.

Тю… Как неинтересно. Ему даже лень отреагировать на мои слова. Мальчишка разочаровано вздохнул. С этим вздохом у него пропал интерес к человеку, сидящему напротив него. Акира просто ожидал бурного выражения своих эмоций от своего хозяина, тем более что он был явно не в духе после своей «прогулки». Но, похоже, мальчишке так ничего и не перепадёт. Бейонд продолжал злостно сверлить в его голове дырку своим взглядом. Вообще, пареньку сейчас казалось, что у его хозяина самый пробивающий наповал взгляд, им одним и убить можно. А всё же, он не такой простой, как кажется на первый взгляд… Мальчик улыбнулся ещё шире, но уже через несколько мгновений на его лице не было и следа от той лучезарной улыбки, которая красовалась на его губах несколько минут. Акире вновь стало скучно, поэтому и улыбаться было нечему.
Почему же этому необычному мальчишке захотелось вывести из себя мужчину, да ещё и человека, намного старше себя? Мальчик и сам не знал. Конечно, ему бы хотелось почувствовать ласку и тепло, но от его нынешнего хозяина этого никогда не дождёшься. Аки это сразу понял, как только увидел лицо Бейонда. Да и гораздо приятнее было получить тёплое внимание от женщины, а не от мужчины. Мальчишка это знал очень хорошо. Но ему хотелось посмотреть, или даже правильней сказать, убедиться на собственной шкуре, что будет, если сильно разозлить человека, да ещё и с таким непростым характером, как у Бейонда. Для Аки это было ново, необычно, незнакомо. Мы все тянемся к тому, что для нас интересно, к тому, что, кажется, больше не познаем никогда в жизни… К тому же, мальчика уже давно никто не развлекал. Он долгое время проводил в лаборатории, один. Профессора редко его навещали, поговорить было не с кем. После, мальчик сидел в железном ящике, долго сидел, пока его не привезли сюда. Он как ребёнок. Если что-то захотел, то это «что-то» обязательно станет его и больше ничьим. В частности, это относилось к той ситуации, в которой находился Акира.
Бейонд в это время уже поднялся со своего кресла и подошёл к окну. И чем ему не понравился вид заходящего солнца? Пф… Фыркнув и выругавшись про себя, мальчик повернул голову в сторону пустующего кресла. Смотреть на своего немногословного хозяина ему, почему-то, не хотелось. Аки слегка прикрыл глаза, сложив голову себе на ладонь. Время тянулось мучительно долго. Или это просто так казалось. Во всяком случае, мальчику было скучно, а его хозяин пока не предпринимал ничего такого, что бы могло поднять настроение своему существу. Но в этот же момент Бейонд как будто бы «подлетел» к мальчишке, при этом что-то прокричав. Акира не сообразил, что случилось, поэтому лишь рывком повернул голову в сторону разъярённого хозяина, расширив глаза, в непонятках соображая, что же всё-таки произошло. Мальчишке не удалось толком рассмотреть его лицо, потому что в тот же момент его ударили. Удар был довольно таки сильным, поэтому мальчишка почувствовал, как из губы тянется вниз по подбородку что-то тёплое, пахнущее железом. Аки пальцем стёр струйку крови, только больше размазав её, после посмотрел на неё. Улыбнулся. Никогда никто его не бил, поэтому свою кровь он видел в первый раз. Она была тёмно-бардового цвета, намного темнее, чем у обычного человека. Мальчишка глянул на разъярённого хозяина, который гневно что-то говорил, после чего последовал ещё один удар. У Аки даже немного закружилась голова, но он мгновенно «взял себя в руки». Его повалили на диван. Но всё это произошло так быстро, что он даже не успел среагировать, дабы сопротивляться. А мне нравится этот поворот событий… Не зря, всё же, я его выводил из себя, мои труды не напрасны. На разбитых губах Аки «цвела» улыбка, можно было даже подумать, что он доволен тем, что происходит. Хотя, это так и было.
-Преступим к наказанию... – услышал он шёпот над своим ухом, глаза мальчишки слегка расширились от предвкушения того, что же сейчас произойдёт. Он даже не стал сопротивляться, всё, что происходило, играло ему на руку. Очень интересно…

Боже… Гнев – это такая прекрасная вещь… И почему мне говорили в лаборатории остерегаться этого? Люди такие жалкие, когда злятся… Может, просто профессора не хотели унижать устаревшее человечество перед новым поколением людей? Перед нами, силиконовыми существами? Ха… Похоже на то. Но я убеждаюсь в том, что не все люди просты. Бейонд, ты же догадываешься о том, что я знаю, что ты сейчас притворяешься… Но ты держишься изо всех сил. Похвально. Этим ты меня и привлёк…
Много разных мыслей пролетало у него в голове, и мальчик время от времени ехидно улыбался, казалось, даже не обращая внимание на то, что его в прямом смысле избивают. Но он чувствовал. Всё прекрасно чувствовал. Только… Он ведь не человек, который, если его ударят, скрючится от боли и завопит, который заплачет горючими слезами… Нет. Он не такой. Слёз у него нет, и никогда не будет. Просто он был так запрограммирован. Плакать может только от счастья, но никак не от боли? Чтобы таким своим поведением вызывать у противника ещё больший гнев? Чтобы раздражать его, заставляя себя не ненавидеть, опуская ниже себя этого человечишку? Да. Всё было именно так. Акира не виноват. Таким его сделала «природа», то есть сами люди… Мальчишка уже не чувствовал боли. Может, это потому, ему не было больно? А может, у него уже лицо онемело, и мозг перестал реагировать на боль? Скорее всего, так и было. Паренёк просто терпел… Он ждал. Ждал, пока в его хозяине пробудится настоящий гнев. Когда Аки, наконец, почувствует его на себе… Акира всё это время старался смотреть на Бейонда, не упускать не единой его эмоции, которые проскальзывали в его глазах и на губах. В глазах всё плыло, сфокусироваться на чем-то одном было трудно, но Аки делал над собой усилия.
Хозяин был гораздо больше смешон, чем страшен. Хотя, это было сугубо личное мнение Акиры. Я уверен, любому человеку стало бы страшно, если бы он увидел Бейонда в таком состоянии. Мальчик ухмылялся, показывая этим, что ему ни капельки не больно, что он не унижается перед своим хозяином, хоть по его лицу и текла, так называемая, кровь. Она струями странного цвета катилась вниз, окрапывая диван и даже пол собой. Но мальчику было на это наплевать. Сколько бы он «крови» не потерял, на нём это никак не отразилось бы. Но… Акира дождался. Он добился своего. Бейонд маниакально улыбался, в его глазах блестело что-то недоброе…
Мальчишка ещё шире улыбнулся, исподлобья взглянув на него. Хозяин взял его за воротник и сбросил с дивана на пол. Мальчик не успел среагировать, поэтому ничего не предпринял, чтобы смягчить себе падение, а ведь мягким оно и не было. Аки приземлился на стол, ударился об него своей и так многострадальной головой, разломал его, оказавшись на полу. Перед глазами потемнело. Но через несколько мгновений картина стала проясняться. Тем временем мальчика уже успели перевернуть на живот. Этот факт немного удивил его, но не спугнул. Ммм… Так вот каким будет настоящее наказание… Что же, меня к этому готовили… Мальчишка слегка выгнул спину, таким образом помогая стягивать с себя верхнюю одежду. Должно быть, ты будешь сильно удивлён такому повороту событий. Хотя, ты такой человек, что этого ни за что не покажешь… Ну и ладно, я и так это узнаю.

О да, ему это нравится. Ужасно нравится. Сводить с ума людей своим странным поведением было для него что-то вроде хобби. Ведь люди такие жалкие… по его мнению, сам он не человек и никогда им не станет. Да он и не горит желанием. Посмешищем ему никогда не хотелось быть.
Да, Бейонд, да, гори. Сгорай от ненависти ко мне, меня это только радует, и ты это знаешь. Сколько бы ты раз не старался, но ты всегда будешь проигрывать мне, даже если будешь отрицать это. А ты будешь, ты такой человек, что бездействовать и молчать не будет… Ты всегда будешь сгорать от возбуждения, от влечения к моему идеальному телу, ведь оно тебе нравится, я это прекрасно вижу. Ты и не скрываешь этого. Может, даже не пытался, хотя очень даже сомневаюсь. Но я сведу тебя с ума, для этого я и был создан… Ты думаешь, я твоя игрушка. Ха. Продолжай заблуждаться, мой милый. На самом деле тобой буду «двигать» я, словно кукловод дешёвой марионеткой.
Всё идёт словно по несуществующему плану Акиры. Всё именно так, как ему хочется. Мальчишка в предвкушении. В предвкушении чего-то… страстного и освежающего, но в то же время ужасного. До этого будоражащего кровь момента оставались считанные мгновения. Но они почему-то длились мучительно долго. Паренёк не чувствовал боли от ударов, просто ничего у него не болело, лишь кровоточило. Но это совершенно неважно Он чувствовал лишь одно: возбуждение. Аки жадно «глотал» ртом воздух, вдохи были глубокими, выдохи «рваными»…Глаза горели, неотрывно глядя на хозяина, следя за ним. На устах блуждала почти милая улыбка, такая неуместная в этот момент и такая ненавистная Бейондом. А его хозяин по ходу и не собирался держать себя в руках. Но Акире это было только на руку, он только этого и жаждал, ведь терпеть уже не было сил. Ему хотелось уже, наконец, почувствовать его внутри себя, раствориться, умереть, и вновь возродиться из огня страсти и безумия.
Его учили этому. Да-да, именно этому. Он был рождён лишь для «удовлетворения потребностей хозяина». Так говорили они – профессора из лаборатории, его «родного дома». А Акире в тот момент было всё равно. Наплевать даже на то, что он не человек. И ему казалось это правильным. Его учили быть послушным, угождать своему хозяину, не вызывать его гнев. Но что-то пошло не так. Они, профессора, в чём ошиблись, и мальчик «получился с характером», как говорится. Но сейчас это ничуть не мешает. Аки просто у верен, что Бейонд потеряет к нему интерес, если тот вдруг станет послушным. Так просто неинтересно. Создали нечто, ха. Игрушку, да? Не дождётесь. Он ехидно улыбнулся, на секунду показав свои белоснежные зубки. И тут по телу прошёл поток боли. Причина крылась, как ни странно, в анальном входе мальчика, причем в прямом смысле. Взгляд Акиры застыл на одной точке, кажется, зрачки даже расширились. Вокруг почему-то потемнело. Паренёк выгнулся дугой ака радуга, тем самым ещё больше насаживаясь на возбуждённую плоть Бейонда, но больше уже некуда было. Казалось, у него перехватило дыхание, но это продлилось от силы секунд пять, а показалось что вечность. Мальчишка нервно выдохнул, перед глазами вновь стало всё проясняться, а внутри всё горело, пылало огнём желания и страсти… Уже хотелось большего. Ксо, чувствую себя сраным мазохистом… Мальчик блаженно застонал, показывая что ему всё-таки очень даже нравится происходящее. Он медленно облизал нижнюю губу, стараясь сделать это как можно эротичнее и возбуждающе, при этом смотря прямо в глаза Бейонду. Аки сомневался, что его хозяин будет держать себя в руках, ведь «бой» уже им проигран, так что он ничего не потеряет, просто покажет свою маленькую слабость: огромная заинтересованность в симпатичных мальчиках, да и влечение к ним же.

Даже, несмотря на то, что у мальчика это был первый в своей «жизни» хозяин, Аки отлично знал, как, а именно каким образом, доставить ему удовольствие. Именно такие цели преследуют учёные и профессора в лаборатории, когда создают этих существ, внешне совершенно не отличимых от людей. Акиру учили всему тому, что он знает сейчас: как доставить наслаждение своему хозяина во время, до и после секса. А жить он и сам научится. Вернее, существовать. Казалось бы, есть ли вообще слабости у таких «людей»? Хм, одна есть. Они зависят от своих хозяев. Например, сам бы мальчишка ни за что не выжил в этом мире. Именно поэтому существа время от времени перекочевывают от одного хозяина к другому. Редко когда человек хочет оставить себе уже использованную «до дыр» живую игрушку, поэтому существ вновь отправляют в лабораторию, дабы их «обновить». Похоже, они могут жить вечно…
Мальчишка чувствовал, как анальное отверстие пропускает внутрь горячую, казалось бы, просто огромную плоть. На миг Акире показалось, что его порвут на несколько частей. Но как бы не хотелось, кому бы то ни было это сделать, этот «кто-то» потерпит полное фиаско, у него просто ничего не получится. Мальчик выгнулся дугой, руками пытаясь ухватиться хоть за какую-то опору, но, к сожалению, схватить ковёр у него не получится. Тем самым подался навстречу Бейонду, всё глубже насаживаясь на его плоть. Мальчишка стонал, не стесняясь этого. Иногда вдохи сливались с этими стонами, и получалось что-то среднее между простым «ахом» и восторженным воплем. Тем временем его хозяин стал наращивать темп. Акира чувствовал, как с каждым резким толчком его по заднице шлёпают яички. Паренёк стал подмахивать ему своей упругой попкой. От этого ощущения становились незабываемыми, а толчки более жёсткими и быстрыми. Аки понимал, что таким образом на нём будут отыгрываться всегда, причем одним трахом он не обойдётся. Но перспектива быть изнасилованным собственным хозяином была для него не такой уж страшной, как для человека. Ему это только нравилось. Учёные не рискнули сделать мальчишку неженкой, не терпящей боли и обид, так как они сами не знали, в какие руки может попасть Акира. Именно поэтому решили попытаться уместить в нём множество характеров и привычек… Тем не менее им это удалось, и парень мог угодить любому человеку, оставаясь самим собой.
Мальчишка знал, что не он один получает удовольствие, и взял себе на заметку почаще злить своего хозяина… В один из самых громких стонов мальчишка почувствовал на своих губах чужие губы, которые не дают проникнуть несдерживаемому стону наружу. Тут же мальчик почувствовал у себя во рту горячий и мокрый язык, по-хозяйски властно проникающего дальше. Язык с языком сплелись в своеобразном танце, всё больше распаляя в них обоих страсть и проникающую в самые отдаленные участки мозга и тела страсть. Мальчишка обнял Бейонда за шею, руками блуждая по его спине, и с каждым резким толчком цепляясь и разрывая ткань одежды. Но Акира сейчас попросту не мог сдерживать свои чувства, контролировать свои действия, разум был затуманен.
Стало катастрофически не хватать воздуха в лёгких, стало всё внутри гореть, заставляя мальчика отстраниться от желанных губ хозяина. Аки стал судорожно глотать воздух. Лёгкие стали наполняться воздухом, но как будто кусками… Было тяжело дышать, так как вздохи выдохи сопровождались протяжными тихими и громкими стонами. Мальчишка закусил губу, но и это ему не помогло заставить дыхание нормализоваться. На своей разгоряченной плоти он почувствовал прикосновения: сначала осторожные, даже нежные. После рука стала двигаться вверх-вниз, наращивая определённый темп, заставляя мальчика вновь выгнуться дугой, словно радуга, изо рта вновь стали вырываться стоны. Акира только крепче прижимал Бейонда к себе, бессознательно царапая его оголившуюся спину. Тонкая ткань быстро порвалась под ладонями мальчика, потому что сжимал её, то разрывал, то вновь отпускал. Внутри было горячо. Но это был не тот огонь, который был «врагом» человека, а наоборот, дарил самые сладкие наслаждения, которые люди только могут принять и оценить…